Ливорно
Мюрат
Мюрат утвержден был в звании бригадного генерала и вернувшийся к армии молодой, блестящий генерал, во главе кавалерийских полков своих покрыл имя свое славою. При переправе через Минико. Мюрат разметал неприятельскую конницу и в этой горячей схватке лично выручил нескольких своих всадников, окруженных австрийцами.
Он стал героем среди своих подчиненных, которые готовы были броситься в огонь и в воду за своего лихого начальника. В Ливорно[1] находилось 100 богато нагруженных английских кораблей. Бонапарт поручил Мюрату сделать набег и захватить их. В 8 часов форсированого марша он прибыл туда; все 100 кораблей, давно готовые к отплытию, удрали, конечно, в море, но фактория английская в Ливорно была уничтожена. Мюрат участвовал затем во всех почти делах до вторичной блокады Мантуи. Он отличался все более и более своею неутомимою деятельностью и храбростью. День и ночь сражался он в авангардах. В сражении при Роведеро приходилось атаковать противника по мосту, до крайности сильно обороняемому, аффилируемому[2] артиллерией во всю длину. Мюрат посадил на крупы лошадей 10-го конно-егерского полка мушкетеров, отыскал брод и затем напал на австрийцев, приведя их в ужас, вследствие чего они поспешно и отступили. В сражении при Бассано, как только австрийцы начали отступление, Мюрат бросился на них во главе своих кавалерийских полков, расстроил их окончательно и преследуя рубил до самого Бассано.
Этот отчаянный кавалерийский генерал врубался сам в ряды неприятеля и в деле при С.-Жорже был ранен саблей в руку. Несколько дней пришлось полечиться в Милане. После того он уже опять носился в боях при Пиаве и Бренте. На полях сражений при Арколе и Риволи представилась широкая арена его беззаветной храбрости и удали. Во время преследования Алвинзи, Мюрат, на которого возлагались беспрестанно самые отчаянные предприятия, пробился ночью с несколькими сотнями людей к Сало и, захватив Коронский мост, окончательно отрезал австрийцам путь отступления, вследствие чего те и сдались. Несколько дней спустя он с 200 человек сел на суда и по озеру Гарда спустился опять в тыл отступавших австрийцев.
Все его подвиги, подобные упомянутым, трудно и описать.